Муравьёв-Виленский, Михаил Николаевич

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Муравьёв.

граф Михаил Николаевич Муравьёв-Виленский Михаил Николаевич Муравьёв
14-й Генерал-губернатор Виленского генерал-губернаторства
1 (13) мая 1863 — 17 (29) апреля 1865
Предшественник:	Назимов Владимир Иванович
Преемник:	Кауфман Константин Петрович
11-й Губернатор Курской губернии
11 (23) января 1835 — 12 (24) мая 1839
Предшественник:	Паскевич Степан Фёдорович
Преемник:	Флиге Карл Александрович
9-й Губернатор Гродненской губернии
24 августа (5 сентября) 1831 — 12 (24) января 1835
Предшественник:	Бажанов Георгий Ильич
Преемник:	Коптев Никифор Харлампиевич
7-й Губернатор Могилёвской губернии
15 (27) сентября 1828 — 24 августа (5 сентября) 1831
Предшественник:	Максимов Иван Фёдорович
Преемник:	Бажанов Георгий Ильич
11-й Вице-губернатор Витебской губернии
12 (24) июня 1827 — 14 (26) сентября 1828
Предшественник:	Ордин Николай Андреевич
Преемник:	Давыдов Сергей Иванович
Вероисповедание:	православное
Рождение:	1 (12) октября 1796(1796-10-12) Москва, Российская империя
Смерть:	31 августа (12 сентября) 1866(1866-09-12) (69 лет) Санкт-Петербург, Российская империя
Похоронен:	Лазаревское кладбище Александро-Невской Лавры
Род:	Муравьёвы
Отец:	Николай Николаевич Муравьёв
Мать:	Александра Михайловна Мордвинова
Супруга:	Пелагея Васильевна Шереметева
Дети:	Николай (1820), Леонид (1821), Василий (1824), Софья (1833)
Образование:	МГУ
Военная служба
Годы службы:	1812—1862
Принадлежность:	Российская империя
Род войск:	армия
Звание:	генерал от инфантерии
Сражения:	Бородинское сражение, Сражение при Дрездене
Награды:
граф Михаил Николаевич Муравьёв-Виленский на Викискладе

Граф Михаи́л Никола́евич Муравьёв (Муравьёв-Ви́ленский, с подачи либеральных и народнических кругов^[1][2] известен также как «Муравьёв-вешатель»^[1][3] или «Муравьёв-палач»^[3]; 13 [1] октября 1796, Москва — 12 сентября [31] августа 1866, Санкт-Петербург) — видный государственный, общественный и военный деятель Российской империи эпох Николая I и Александра II, учёный.

Основатель Московского математического общества (1810). Участник Отечественной войны 1812 года и Войны шестой коалиции (1813—1814). Гродненский гражданский губернатор (1831—1835), курский гражданский и военный губернатор (1835—1839). Член Государственного совета (1850). Генерал от инфантерии (1856). Министр государственных имуществ (1857—1862). Вице-председатель Императорского Русского географического общества (1850—1857), член Петербургской академии наук (1857).

Гродненский, минский и виленский генерал-губернатор (1863—1865). Руководитель подавления польских восстаний в Северо-Западном крае, прежде всего, восстания 1863 года. Благодаря ряду результативных мер положил конец польско-католическому доминированию в общественной, социально-экономической и культурно-образовательной сфере над белорусским православным крестьянским большинством края^[4]. В 1865 году в знак признания заслуг был пожалован графским титулом и двойной фамилией Муравьёв-Виленский.

Председатель комиссии по делу о покушении Дмитирия Каракозова на жизнь императора Александра II (1866). Кавалер ряда орденов и высшей награды Российской империи — ордена Андрея Первозванного.

Происхождение и семья

Выходец из древнего дворянского рода Муравьёвых, известного с XV века. Родился в имении Сырец Санкт-Петербургской губернии (по другим данным — в Москве), получил хорошее домашнее образование. Отец Николай Николаевич Муравьёв был общественным деятелем, основателем школы колонновожатых, выпускниками которой являлись офицеры Генерального штаба. Матерью Михаила Муравьёва была Александра Михайловна Мордвинова (1770—1809). Братья Муравьёва стали также известными личностями:

• Александр Николаевич Муравьёв (1792—1864) декабрист;
• Николай Николаевич Муравьёв-Карский (1794—1866) военный и государственный деятель;
• Андрей Николаевич Муравьёв (1806—1874) духовный писатель.

Жена — Шереметева Пелагея Васильевна (1802—1871), дочь отставного гвардии капитан-поручика (1818), сестра жены декабриста И. Д. Якушкина.

Дети:

• Николай (Муравьёв-Ковенский) (1820—1869), генерал-майор, вятский губернатор (1857—1859), рязанский губернатор (1859—1862);
• Леонид (1821—1881), член консультации Министерства юстиции и член общего присутствия провиантского департамента Военного министерства, герольдмейстер;
• Василий (1824—1848), штабс-капитан;
• Софья (1833—1880, замужем за полковником Кавалергардского полка, егермейстером С. С. Шереметевым).

Биография

Ранние годы

В 1810 году Муравьёв поступил в Московский университет на физико-математический факультет, где в возрасте 14 лет при помощи отца Николая Муравьёва^[5] основал «Московское общество математиков», целью которого являлось распространение в России математических знаний путём бесплатных публичных лекций по математике и военным наукам. Читал лекции по аналитической и начертальной геометрии, не преподававшихся в университете. В декабре 1811 года поступил в школу колонновожатых, блестяще сдав экзамен по математике академику Гурьеву. Был назначен дежурным смотрителем над колонновожатыми и преподавателем математики, а затем экзаменатором при Главном штабе.

Участие в Отечественной войне 1812 года и Войне Шестой коалиции

В начале 1812 года был произведён в звание прапорщика свиты его императорского величества по квартирмейстерской части и выехал в 1-ю Западной армию Барклая-де-Толли в Вильну, прикомандированным к начальнику штаба Западной армии графу Леонтию Беннигсену^[6]. В возрасте 16 лет участвовал в Бородинской битве, был тяжело ранен в ногу ядром на батарее Николая Раевского и едва не погиб. В Нижнем Новгороде благодаря заботам отца и доктора Мудрова быстро поправился, однако всю последующую жизнь ходил с тростью. За бой был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом.

В начале 1813 года после выздоровления снова направился в русскую армию, которая в то время находилась за границей. Принимал участие в битве под Дрезденом при начальнике Главного Штаба, был произведён в подпоручики^[6]. В связи с состоянием здоровья в 1814 году возвратился в Петербург и в августе этого же года был назначен в гвардейский Генеральный штаб. Его прошение об отставке император не удовлетворил, в связи с чем, немного подлечившись, он снова вернулся на службу.

Продолжение военной службы

В 1814—1815 годах Муравьёв дважды направлялся с особыми поручениями на Кавказ. В марте 1816 года произведён в поручики, в ноябре 1817 года — в штабс-капитаны.

Являлся членом тайных обществ «Священная артель» (1814), «Союз спасения» (1817), «Союз благоденствия», членом Коренного совета, одним из авторов его устава^[7], участником Московского съезда 1821 года. После выступления лейб-гвардии Семёновского полка в 1820 году отошёл от революционной деятельности. В 1820 году был произведён в капитаны, позже переведён в звании подполковника в свиту императора по квартирмейстерской части. В конце года вышел в отставку по состоянию здоровья и поселился в имении Лузинцы Смоленской губернии, где стал вести жизнь помещика^[7]. Во время двухлетнего голода организовал мирскую столовую, обеспечивая пищей до 150 крестьян ежедневно, побудил дворянство обратиться к министру внутренних дел графу Кочубею с просьбой о помощи крестьянам.

В январе 1826 года Муравьёв был арестован по делу декабристов и заключён в Петропавловскую крепость, однако вскоре по распоряжению Николая I освобождён с оправдательным аттестатом и в июле зачислен на службу с определением в армию^[7]. В 1827 году представил императору записку об улучшении местных административных и судебных учреждений и ликвидации в них взяточничества, после чего был переведён в Министерство внутренних дел.

Исследователь Сергей Ананьев прослеживает в 1820-е годы появление у Мураьвева склонности к ксенофобии, «первоначально по отношению к „немцам“, а позже к полякам». По мнению автора, тогда же сформировались его консервативные убеждения, проявившиеся отказом следовать за радикальными членами «Союза благоденствия» и выходом из декабристского движения. При этом Ананьев отмечает, что декабристская деятельность подарила ему опыт в революционно-конспиративном деле, что дало ему возможность успешно подавлять работу революционных организаций 1863—1866 годов. В целом, политические взгляды Муравьева в это время характеризуются как сочетание лояльности к императору с «потаенной конспиративностью» (представляемой типичным явлением в дворянской и офицерской среде начала XIX века)^[8].

Начало государственной службы

С июня 1827 года был назначен витебским вице-губернатором и коллежским советником. Год спустя стал могилёвским губернатором и был повышен до ранга статского советника. Уже тогда его поразило и возмутило обилие антироссийского и пропольского элемента в государственной администрации всех уровней. Он попытался изменить ситуацию, но не банальными увольнениями, а реформированием системы подготовки и обучения будущих чиновников. В 1830 году подал записку о необходимости распространения российской системы образования в учебных заведениях Северо-Западного края. По его представлению в январе 1831 года вышел императорский указ об отмене Литовского статута, закрытии Главного трибунала и подчинении жителей края общеимперскому законодательству, введении русского языка в судопроизводстве вместо польского. В 1830 подал на имя императора записку «О нравственном положении Могилёвской губернии и о способах сближения оной с Российской Империей», а в 1831 — записку «Об учреждении приличного гражданского управления в губерниях, от Польши возвращенных, и уничтожении начал, наиболее служивших к отчуждению оных от России». Предлагал в том числе закрытие Виленского университета как «рассадника вольнодумства и непокорности».

Во время восстания 1830—1831 годов являлся генерал-квартирмейстером и генерал-полицмейстером при главнокомандующем Резервной армией графе П. А. Толстом, принимал участие в разгроме повстанческого движения в Витебской, Минской и Виленской губерниях. Занимался ведением следственных дел над повстанцами и организацией гражданского управления на белорусских землях.

Гродненский период

В августе 1831 года последовал приказ о назначении Муравьёва гродненским гражданским губернатором, в том же году он был произведён в генерал-майоры. Будучи губернатором, Муравьёв снискал себе репутацию «истинно русского человека» и бескомпромисного истребителя крамолы, чрезвычайно строгого администратора. Приложил максимум усилий для ликвидации последствий восстания 1830—1831 годов и русификации губернии. Так, сослал в Сибирь князя Романа Сангушко. В 1832 году Муравьёвым был уволен директора училищ Алексей Суходольский. После весенних беспорядков 1833 года в Гродненской доминиканской гимназии по решению губернатора были арестованы учитель математики ксёндз Лясковский и 2 ученика второго класса. Ксёндз Зеленко был сослан в «отдалённые местности империи». Дело завершилось упразднением Гродненского доминиканского монастыря с существующей при нём гимназией. В июле 1833 года утвердил приговор военного суда о повешении командира партизанского отряда М. Воловича. В апреле 1834 года в присутствии губернатора произошло торжественное открытие Гродненской гимназии, куда были назначены учителями лица русского происхождения из числа выпускников Главного педагогического института.

Оказывал самое энергичное содействие епископу Иосифу Семашко в деле восстановления иконостасов в униатских церквях, лично посетил Жировичский монастырь и семинарию. Благодаря содействию Муравьёва в Гродненской Коложской церкви уже в 1833—1834 годах в церковном богослужении участвовал дьякон и совершались православные обряды, приучая униатское население к «возвращению в лоно православной церкви». В 1833 году подал записку о необходимости обеспечения духовенства из казны, повышении им жалования в 2 раза, улучшении жилищных и бытовых условий жизни. В 1834 году после очередного обращения в Министерство внутренних дел в Гродно была открыта публичная библиотека. В 1835 году произошло упразднение Черлёнского базилианского монастыря, а его функции переданы приходу Софийского собора в Гродно. Также были упразднены 18 малолюдных приходов.

В январе 1835 года Муравьёв встречался в Гродно со своим племянником прапорщиком Михаилом Бакуниным, сосланным за проступок в Северо-Западный край. Разрешил ему работать со своим архивом, в результате чего Бакунин написал «Материалы до Литвы и до губерний, от Польши возвращённых, касающиеся. Из документов М. Н. Муравьёва. 1835 года, 30 января, г. Гродна».

Курский период

Михаил Николаевич Муравьёв

Указом Николая I от 12 (24) января 1835 назначен военным губернатором Курска и курским гражданским губернатором, и на этом посту проработал до 1839 года. Исследователь политической биографии Муравьёва-Виленского Сергей Ананьев пишет, что основным его достижением во время нахождения на посту курского губернатора следует считать налаживание административной сферы, а также усиление ревизионного контроля в губернии^[8]. В Курске Муравьёв зарекомендовал себя как непримиримый борец с недоимками и лихоимством^[8][9].

В столицах

С 1839 года — директор Департамента податей и сборов. С 1842 года — сенатор, тайный советник, управляющий Межевым корпусом на правах главного директора и попечитель Константиновского межевого института. В 1849 году Муравьёву было присвоено звание генерал-лейтенанта. С 1850 года — член Государственного совета. В 1850—1857 годах — вице-председатель Императорского русского географического общества.

С 28 августа (9 сентября) 1856 — генерал от инфантерии. В том же году назначен председателем Департамента уделов Министерства двора и уделов, 17 (29) апреля 1857 — министром государственных имуществ. В этих должностях им совершаются экспертно-ревизионные поездки, в которых он характеризуется как жёсткий, принципиальный и неподкупный чиновник. После ревизионных поездок Муравьев приступает к разработке вопроса об отмене крепостного права и в конце 1857 года подаёт в Секретный комитет по крестьянскому делу записку «Замечания о порядке освобождения крестьян». Выступая за постепенное изменение аграрного строя, осуществление которого не встречало бы столь резкого сопротивления на всех уровнях, Муравьёв прослыл в либеральных кругах как «консерватор и крепостник». С ноября 1857 года — член Комитета остзейских дел по реформе землевладения в Остзейском крае^[10], а также почётный член Российской академии наук.

В декабре 1862 года в связи со слабым здоровьем, вышел в отставку, планируя последние годы своей жизни провести в тишине и спокойствии.

Виленский период

Подавление восстания

Основная статья: Польское восстание 1863 года

В 1863 году на Северо-Западный край перекинулось восстание (по официальной терминологии, мятеж^[11]), начавшееся в Царстве Польском и имевшее целью восстановление Речи Посполитой. В общественной, экономической и культурно-образовательной жизни края почти безраздельно доминировали представители польских и ополячившихся католических кругов, тогда как собственно белорусское население в результате многовекового польского давления представляло собой преимущественно крестьянские массы, без интеллигенции, буржуазии и аристократии. Несмотря на то, что (не без содействия Муравьёва) Иосифом Семашко в 1839 году была отменена Брестская уния и значительная часть белорусов вернулась в исповедовавшееся их предками до принятия унии православие, основными землевладельцами в крае оставались поляки, что создавало почву для новых восстаний. Получая деньги от сочувствующих польских помещиков, сформировавшиеся отряды повстанцев во многих местах совершали нападения на армейские казармы, убивая солдат, а также применяя террор к неподдерживающей их части населения. Среди их жертв были православные священники, солдаты и офицеры, крестьяне, помещики, прекратившие поддержку восстания. Польское восстание вызывало восхищение на Западе, в апреле и июне 1863 года Англия, Австрия, Голландия, Дания, Испания, Италия, Османская империя, Португалия, Швеция и Папа Римский в жёсткой форме потребовали от российского правительства пойти на уступки полякам. А. И. Герцен в своем «Колоколе» призывал убивать «гадких русских солдат»^[6]

По мере обострения ситуации, канцлер Горчаков настоятельно рекомендовал Александру II заменить бездеятельного генерал-губернатора Владимира Назимова на Михаила Муравьёва. Государь лично пригласил Муравьёва к себе и назначил его виленским, гродненским и минским генерал-губернатором, командующим войсками Виленского военного округа с полномочиями командира отдельного корпуса в военное время, а также главным начальником Витебской и Могилевской губерний. На аудиенции, Муравьёв произнес: «Я с удовольствием готов собою жертвовать для пользы и блага России».

Гродненский историк Е. Ф. Орловский писал: «Невзирая на свои 66 лет от роду работал до 18 часов в сутки, принимая доклады с 5 часов утра. Не выходя из своего кабинета, он управлял 6-ю губерниями; и ещё как искусно управлял!»^[12]. Начав с подбора кадров, Муравьёв отстранил прежних чиновников, продемонстрировавших свою неэффективность, сумев привлечь целую когорту блестящих администраторов и управленцев. Среди них следует отметить, прежде всего, попечителя Виленского учебного округа Ивана Корнилова, начальника тайной полиции ротмистра Алексея Шаховского, Константина Кауфмана, сменившего Михаила Николаевича на посту главного начальника Северо-Западного края. Впоследствии генерал Кауфман стал широко известен как покоритель Туркестана.

После прибытия Муравьёва в Северо-Западный край, им был предпринят ряд энергичных, последовательных и хорошо обдуманных мер, основанных на понимании того, что чем жёстче возьмется за подавление восстания, тем скорее и с меньшим числом жертв его подавит. Прежде всего Муравьёв обложил большими военными налогами имения польских помещиков, рассуждая, что раз они давали деньги на восстание, то должны предоставить средства и на его усмирение. У тех же польских помещиков, которые были более замечены в поддержке мятежа, были отбираемы имения в казну. Таким образом, восстание лишилось тех денежных средств, которые его поддерживали. Отряды повстанцев Муравьёв преследовал без устали, и вскоре все они были переловлены.

В борьбе с повстанцами, Муравьёв прибегал и к мерам устрашения — публичным казням, которым однако подвергались лишь закоренелые мятежники и убийцы и которые осуществлялись лишь после тщательного разбирательства^[4]. Всего за годы правления Муравьёва было казнено 128 человек, ещё от 8,2 тысячи^[13] до 12,5 тысяч^[4] человек было отправлено на каторгу, в ссылку и арестантские роты. В основном, это были непосредственные участники восстания: католические священники и представители шляхты, доля католиков среди репрессированных составляла свыше 95%^[13], что соответствует общей пропорции участников восстания^[4]. Всего, из около 77 тысяч повстанцев различного рода уголовным наказаниям было подвергнуто всего лишь 16% их участников, тогда как остальные сумели вернуться домой, не понеся наказания^[14].

К указам символического характера относился запрет администрацией Муравьёва на ношение польской символики и траура по павшим повстанцам — специфически женской формы политического протеста. Историк Михаил Долбилов считает, что запрет представлял собой «ритуальную реконструкцию польского присутствия» и был направлен «против семиотики „полонизма“, внешних знаков польского влияния в Северо-Западном крае». По его мнению, подобными действиями власть «пыталась визуализировать польское присутствие в крае как в одно и то же время поверхностное и повсеместное»^[15].

В ходе восстания было убито 1174 российских солдат и офицеров^[16]. Общее же число жертв повстанческого террора до сих пор точно не установлено. Исследователи называют разные цифры: от нескольких сотен до нескольких тысяч^[17][18][19].

Реформы социально-экономического уклада края

М. Н. Муравьёв-Виленский

Подавление восстания не было окончанием деятельности Муравьёва в Северо-Западном крае. Как опытный администратор, он прекрасно понимал, что для предотвращения подобных событий в будущем, необходимо коренным образом изменить жизнь в крае, вернуть его, как он сам говорил, на «древнерусскую» дорогу. Имея на сей раз широкие полномочия, он начал реализовывать многое, что было задумано ещё в 1831 году, при подавлении первого польского восстания.

Губернатор приказал большинству из чиновников-поляков подать прошения об отставке, поскольку многие из них тайно сочувствовали, а зачастую и помогали повстанцам. В то же время, по всей России приглашались люди на «старинную русскую землю» для работы в присутственных местах. Эти меры избавили государственные учреждения Северо-Западного края от польского влияния. В то же время, губернатор открыл широкий доступ к должностям в различных сферах местному православному населению. Так началась белорусизация местной администрации в Северо-Западном крае.

Видя причины восстания в сопротивлении польских помещиков крестьянской реформе, Муравьёв принял меры к её осуществлению в Северо-Западном крае и одновременно секвестировал имения, облагал контрибуцией и штрафами неблагонадежных лиц, то есть помещиков католического вероисповедания. В Вильне была образована Особая поверочная комиссия, которая занималась исправлением уставных грамот. Шляхта, получившая из Герольдии свои документы, не утверждённые в дворянство, записывалась в однодворцы и граждане городов и селений.

В Северо-Западном крае Муравьёв видел главную опору власти в крестьянстве, поскольку в отрядах мятежников крестьяне составляли в среднем только 18 %, а шляхта — 70. Было отменено временнообязанное состояние крестьян, то есть выполнение ими феодальных повинностей до выплаты выкупных платежей. Батраки и безземельные крестьяне начали наделяться землёй, конфискованной у участвовавших в мятеже помещиков. На это из казны была выделена огромная по тем временам сумма в 5 миллионов рублей. В феврале 1864 года вышел указ «Об экономической независимости крестьян и юридическом равноправии их с помещиками». На белорусских землях при Муравьёве и его преемниках имело место беспрецедентное на тот момент в Российской империи явление: крестьяне не только были уравнены в правах с помещиками, но и получили определённый приоритет^[20]. Все польские помещики были обложены 10-процентным сбором в пользу казны от всех получаемых ими доходов. Наделы белорусских крестьян увеличивались почти на четверть, а их подати стали на 64,5 процента ниже по сравнению с остальными российскими крестьянами^[21]. При этом в западных районах Белоруссии, наиболее подверженных влиянию мятежников, крестьяне получили наибольшие преференции. Крестьянское землепользование увеличилось в Ковенской губернии — на 42,4%, в Виленской — 42,4%, в Гродненской - 53,7%, в Минской - 18,3%, в Витебской - 3,7%^[22].

Целью всех этих мер было создание зажиточного белорусского крестьянства, способного противостоять польскому экономическому господству. К моменту вступления Муравьёва в должность, польским землевладельцам в Белоруссии принадлежало в 4 раза больше земли, чем землевладельцам православным. Закон от 10 декабря 1865, принятый уже при преемнике Муравьёва Константине Петровиче Кауфмане, запретил лицам польского происхождения приобретение земли в Северо-Западном крае, кроме случаев наследования. В результате число православных помещиков увеличилось с 1458 до 2433, а количество земли в их распоряжении – вдвое.

Реформы в культурной и образовательной сфере

Анонимная гравюра из польского альбома к 50-летию январского восстания, изображающая «Муравьёва-вешателя» в Литве

Муравьёв проводил политику основательной русификации Северо-Западного края, которая, однако, не противопоставлялась местной белорусской культуре. Губернатор относился к белорусам в соответствии с господствующей концепцией триединого русского народа и энергично поддерживал их эмансипацию от польского культурного доминирования. По инициативе официальных властей на белорусском языке увидели свет издания «Беседа старого вольника с новыми про их дело» и «Рассказы на белорусском наречии». Для доказательства исконно русского и православного характера края по инициативе Муравьёва в начале 1864 года была учреждена Виленская комиссия для разбора и издания древних актов, имевшая большое значение для формирования исторического самосознания белорусов. Благодаря усилиям сотрудников комиссии был впервые основательно пролит свет на прошлое Белой Руси, а первый глава комиссии Пётр Бессонов, назначенный лично Муравьёвым, стал, по сути, отцом-основателем научного белорусоведения. Изданный затем им сборник «Белорусские песни» является уникальным памятником белорусской культуры, который учёные-фольклористы используют до сих пор. В то же время, были изданы запреты на периодическую печать и театральные постановки на польском языке, вообще использование польского языка в общественных местах, также запреты на государственную службу для лиц католического вероисповедания, привлечение повышенными окладами чиновников, педагогов, священников из внутренних губерний России.

Много внимания было уделено администрацией Муравьёва народному просвещению и, в частности, школьному образованию. До того времени, учебные заведения края находились под почти полным контролем польского дворянства и духовенства, которое продвигало своих воспитанников на административные посты. Накануне восстания, многие учебные заведения края попросту игнорировали занятия по профилю и открыто готовили студентов к участию в мятеже. Закрыв наиболее антироссийски настроенные из них (к примеру, Горы-Горецкий земледельческий институт^[23]), Муравьёв поручил область преобразования своему соратнику Ивану Петровичу Корнилову, назначенному попечителем Виленского учебного округа. Под его началом, школьное обучение было переведено с польского языка на русский. В крае распространялись десятки тысяч православных молитвенников, учебников, портретов императорской семьи, картин духовного содержания, которые должны были заменить у учеников изображения из истории польского народа. Были выделены средства для преподавания хорового православного пения по три урока в неделю, что оказывало большое моральное воздействие на юных белорусов.

Несмотря на то, что ученикам-полякам было запрещено говорить в стенах школ по-польски, в школьной программе для детей-католиков был оставлен Закон Божий римско-католической веры. Предпринимались попытки перевода католического богослужения и литературы с латыни и польского на русский язык. При замене преподавателей-поляков православными наставниками увольняемые поддерживались материально, некоторые получали новые места во внутренних районах империи, а большинство – пенсии. Было создано двенадцать двухклассных училищ с практическим образованием для простого белорусского населения. Вместо закрытых гимназий, где до этого учились лишь выходцы из привилегированных сословий (преимущественно, поляки), были открыты уездные училища. Создавались также и новые гимназии, например, вторая Виленская. Средства на эти преобразования поступали от 10-процентного сбора, которым обложили польскую шляхту за участие в мятеже.

Михаил Николаевич Муравьёв (в центре)

К 1 января 1864 года в Северо-Западном крае было открыто 389 народных училищ. Таким образом, в бытность Михаила Муравьёва губернатором Северо-Западного края, образовательная сфера пережила настоящую революцию, а местная школа перестала быть элитарной и превратилось практически в массовую. Результаты были впечатляющими. Одно из созданных по предложению Муравьёва народных училищ, Белоручское, окончил белорусский классик Янка Купала. Другой выдающийся белорусский поэт Якуб Колас учился в Несвижской учительской семинарии, открытой уже после смерти Муравьёва, но, как признавался попечитель Виленского учебного округа Сергиевский, по его идейным лекалам «как просветительский и образовательный форпост, который будет служить отпором польскому католицизму».

Из библиотек края были изъяты все антирусские пропагандисткие книги и брошюры, в массовом порядке ввозились и издавались на месте православные духовные работы, книги по истории и культуре России. В Вильну был приглашён представитель западнорусизма Ксенофонт Говорский и было перенесено из Киева его издание «Вестник Юго-Западной и Западной России» под новым названием «Вестник Западной России»^[24].

Восстановление православного характера края

Особым направлением деятельности Муравьёва было возрождение и укрепление православного характера Северо-Западного края. Несмотря на то, что на Полоцком церковном соборе 1839 года по инициативе епископа Иосифа (Семашко) все униаты (к которым относилось большинство населения края) были воссоединены с православием, положениие приходов было тяжёлым. Как правило, они оставались весьма бедными и материально зависимыми от враждебно настроенных польских помещиков, а уровень подготовки местных священников во многом оставлял желать лучшего. Нередко, даже основные молитвы бывшие униатские священники знали на польском языке лучше, чем на церковнославянском или «простом» (белорусском) языке^[25]. В плачевном состоянии находились православные храмы, значительно уступавшие католическим по величине, убранству и количеству.

Администрацией Муравьёва был разработан план по обновлению действующих и возведению новых православных церквей. По его инициативе был образован губернский церковно-градостроительный комитет, который занялся восстановлением православный храмов. При строительстве обращали внимание на то, чтобы возводимые храмы как по внешнему, так и по внутреннему виду были похожи на российские, поскольку местная архитектура православных храмов испытала на себе сильнейшее влияние католического, униатского и отчасти протестантского храмостроительства^[26]. Была перестроена в русско-византийском стиле древняя Никольская церковь (в архитектурном облике которой до того сохранялись черты готики и барокко), заново отстроены из руин Пречистенский собор и Пятницкая церковь в Вильне, другие храмы в Литве и Белоруссии. При церквях образовывались церковные братства, наследники традиций XVI–XVII веков. В поддержку православного духовенства Белоруссии, священникам увеличили жалованье до 400 рублей в год^[27]. Представителям духовенства, пострадавшим от мятежников, из государственной казны было выделено 42 тысячи рублей для оказания помощи.

Ф.И. Тютчев
Его сиятельству А. А. Суворову

Гуманный внук воинственного деда,
Простите нам, наш симпатичный князь,
Что русского честим мы людоеда,
Мы, русские, Европы не спросясь!..

Как извинить пред вами эту смелость?
Как оправдать сочувствие к тому,
Кто отстоял и спас России целость,
Всем жертвуя призванью своему

Кто всю ответственность, весь труд и бремя
Взял на себя в отчаянной борьбе —
И бедное, замученное племя,
Воздвигнув к жизни, вынес на себе?..

Кто, избранный для всех крамол мишенью,
Стал и стоит, спокоен, невредим —
Назло врагам — их лжи и озлобленью,
Назло — увы — и пошлостям родным.

Так будь и нам позорною уликой
Письмо к нему от нас, его друзей!
Но нам сдается, князь, ваш дед великий
Его скрепил бы подписью своей.

12 ноября 1863

Ликвидируя создавшися за последние два века острый дисбаланс в церковных строениях, администрацией Муравьёва был закрыт 191 католический храм, 32 прихода и 52 каплицы.

Графу Муравьёву принадлежит ещё одна особая инициатива в области веры. Генерал-губернатор распорядился приобрести 300 тысяч православных наперсных крестиков для населения и раздать их бесплатно жителям по 135 на каждый приход. Этот духовный почин нашёл широчайшую поддержку среди российского общества. Дворяне, купцы, простые люди жертвовали средства на приобретение крестиков разной величины для белорусов. Купец первой гильдии Комиссаров передал один миллион крестиков.

Общественный резонанс

По инициативе Помпея Батюшкова и Антонины Блудовой петербургская аристократия собирала подписи под приветственным адресом по случаю вручения Михаилу Муравьёву иконы Архистратига Михаила. Губернатор Петербурга А. А. Суворов отказался, назвав публично Муравьёва «людоедом». Ответ последовал от Тютчева в виде язвительного стихотворения («Гуманный внук воинственного деда…»). Аналогичное послание (с тем же выводом, согласно которому А. В. Суворов, в отличие от внука, подписал бы адрес Муравьёву) посвятил губернатору и Пётр Андреевич Вяземский.

Успехи Муравьёва, несмотря на поток критики из некоторых либеральных петербургских салонов, произвели в России большое впечатление. В мае и июле 1864 года государь лично посетил Вильну и на смотре войск отдал честь Михаилу Николаевичу — беспрецедентный жест на тот момент.

Резиденцией Муравьёву в Вильне служил генерал-губернаторский дворец. По личной просьбе, уволен с должности генерал-губернатора, 17 (29) апреля 1865 получил титул графа с правом писаться «граф Муравьёв-Виленский». Император предоставил Муравьёву право самому выбрать своего преемника в Северо-Западном крае. Выбор Муравьёва пал на Константина Петровича Кауфмана, прославившегося позже в качестве героя Туркестана.

Поздние годы

Граф Муравьёв-Виленский

В апреле 1866 года был назначен председателем Верховной комиссии по делу о покушении на царя Дмитрием Каракозовым.

В это время, тщетно пытаясь спасти свой журнал «Современник» от закрытия, Николай Некрасов после обеда в Английском клубе продекламировал Муравьёву посвящённые ему хвалебные стихи (не сохранились; стихотворение «Бокал заздравный поднимая…», долгое время приписывавшееся Некрасову, является контаминацией двух стихотворений А. И. Никотина). На участь журнала и вообще на отношение правительства к общественным деятелям в обстановке после покушения на императора этот поступок не повлиял, а лишь испортил в глазах либеральной общественности репутацию Некрасова.

Ф.И. Тютчев
Памяти графа М.Н. Муравьёва

На гробовой его покров
Мы, вместо всех венков, кладём слова простые:
Не много было б у него врагов,
Когда бы не твои, Россия.

2 сентября 1866

Умер 31 августа (12 сентября) 1866 в Санкт-Петербурге, немного не дожив до казни Каракозова. Александр Герцен отозвался о его смерти фразой «Задохнулся отвалившийся от груди России вампир.»^[28] Муравьёв был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в присутствии Государя и императорско фамилии. В почётном карауле стоял Пермский пехотный полк, шефом которого был граф Муравьёв. Александр II провожал своего подданного до самой могилы.

Оценки

Отношение современников и потомков к Муравьёву отличалось неоднозначностью, и варьируется от чрезмерного восхваления и восхищения его личностью, до полного неприятия и шельмования. Василий Розанов писал, что «его (Муравьёва) жестокость есть чистый миф, им же выдуманный»^[29]. Известен анекдот из-за которого за Муравьёвым закрепилось прозвище «Вешатель»: после подавления польского мятежа 1831 года, в котором он активно участвовал, на поступивший вопрос одного из гродненских горожан, не является ли новый губернатор «родственником моему былому знакомому Сергею Муравьёву-Апостолу, который был повешен в 1826 году?», Муравьёв ответил: «Скажите этому ляху, что я не из тех Муравьёвых, что были повешены, а из тех, которые вешают»^[30].

Русский писатель и общественный деятель Иван Корнилов писал:

Дорогое для истинно русских людей имя М. Н. Муравьёва, восстановившего в 1863 году в Северо-Западном крае достоинство и честь русского имени и возбудившего в древнем православном крае русскую культурную жизнь, было предметом злобы и чёрной клеветы для всех врагов России.…Непростительно, что русские историки пренебрегали своим нравственным долгом и оставляли без внимания изучение крупнейшего события минувшего столетия — созданную М. Н. Муравьёвым и прожившую, к несчастию, менее пяти лет русскую народно-государственную систему управления Западною Россиею и Литвой^[31].

Публицист и философ-монархист белорусского происхождения Иван Солоневич так оценивал деятельность графа:

Край, сравнительно недавно присоединенный к империи и населенный русским мужиком. Кроме мужика, русского там не было ничего. Наше белорусское дворянство очень легко продало и веру своих отцов, и язык своего народа, и интересы России. Тышкевичи, Мицкевичи и Сенкевичи — они все примерно такие же белорусы, как и я. Но они продались. Народ остался без правящего слоя. Без интеллигенции, без буржуазии, без аристократии, даже без пролетариата и без ремесленников. Выход в культурные верхи был начисто заперт польским дворянством. Граф Муравьёв не только вешал. Он раскрыл белорусскому мужику дорогу хотя бы в низшие слои интеллигенции^[32].

Революционные демократы оценивали личность Муравьёва резко отрицательно. Александр Герцен характеризовал Михаила Николаевича по убеждениям, делам и внешности так:

Такого художественного соответствия между зверем и его наружностью мы не видали ни в статуях Бонароти, ни в бронзах Бенвенуто Челлини, ни в клетках зоологического сада.^[33]

Белорусская историография

Историк Александр Бендин, изучая образ Муравьёва-Виленского в современной белорусской историографии, пишет, что восприятие образа Муравьева-Виленского и его политики породило устойчивый негативный стереотип, который превратился «в долгоживущий общественно-исторический миф, созданный ещё в дореволюционной националистической историографии и активно воспроизводимый на протяжении десятилетий советскими, а теперь уже и постсоветскими исследователями и популяризаторами отечественной истории». Исследователь отмечает предельное упрощение и наделение политического образа Муравьева-Виленского и созданной им «системы» управления Северо-Западным краем исключительно негативными характеристиками^[4].

Бендиным отмечается также историографический диссонанс в оценках Муравьёва в сравнении с польскими революционерами, когда Муравьёв волею исследователей «превратился в злого демона белорусской истории», а польские революционеры «стяжали лавры её героев» (в частности, В. Калиновский, несмотря на его же исторические оценки как жесткого и последовательного сторонника уничтожения в крае православной церкви, к которой принадлежало абсолютное большинство белорусского народа)^[4].

Память

Открытие памятника Михаилу Муравьёву в Вильне (1898 год)

См. также: Памятник Михаилу Муравьёву

В 1898 году в Вильне Михаилу Муравьёву был установлен памятник, простоявший до 1915 года, пока город не был оккупирован германскими войсками. По одной из версий, памятник был наряду с памятником Екатерине II эвакуирован^[34][35], по другой он остался в городе и польские власти впоследствии, в 1920 году, устроили над ним максимально возможное надругательство — построили общественные городские туалеты^[36].

В кордегардии дворцового ансамбля с 1906 года действовал Музей М. Н. Муравьёва, открытый к 100-летию со дня рождения и 40-летию со дня смерти. В Гродно именем Муравьёва была названа церковно-приходская школа.

В честь Муравьёва-Виленского в 1901 году была названа крупная узловая станция Муравьёво Либаво-Ровенской железной дороги (после независимости Литвы — Мажейкяй), носившая это название до 1918 года, когда территория в ходе Первой мировой войны была оккупирована немецкими войсками.

В литературе

Жизнь и деятельность Муравьёва-Виленского нашла отражение в произведениях русской художественной литературы:

• Чернышевский Р. Н. Пролог^[3]
• Крестовский В. В. Две силы^[3]

На экране

В вышедшем в 2011 году литовском приключенческом фильме «Тадас Блинда. Начало» роль губернатора Михаила Муравьёва сыграл Донатас Банионис^[37].

Награды

• Орден Святого Андрея Первозванного (1865) — за управление Литовско-Белорусским краем
• Орден Святого Владимира 4 степени с бантом — за Бородинское сражение и многие другие российские награды

См. также

• Муравьёвский фонтан

Труды

• Мемуары «Готов собою жертвовать»

Литература

• Граф Михаил Николаевич Муравьев-Виленский. Стихотворения, рассказы и очерки к его характеристике = Графъ Михаилъ Николаевичъ Муравьевъ-Виленскій. Стихотворѣнія, рассказы и очерки къ ѣго характеристикѣ // Изд. Семевский М. И. Русская старина : ежемесячное историческое издание. — Санкт-Петербург, 1883. — В. 4. — Т. XXXѴIII. — С. 207-230.
• Носко М. М. Виленский генерал-губернатор М. Н. Муравьев и православное храмостроительство в Белоруссии
• Гигин, В. Ф. Оклеветанный но не забытый. (Очерк о М. Н. Муравьёве-Виленском) Журнал «Неман» 2005 г.
• Бендин А. Ю. Без ярлыков и штампов: Образ Михаила Муравьева-Виленского в современной белорусской историографии // Беларуская думка. — № 6 — июнь 2008.
• Имеретинский Н. К. Воспоминания о графе М. Н. Муравьеве // Исторический вестник, 1892. — Т. 50. — № 12. — С. 603—643.
• Розанов В. В. Был ли жесток М.Н. Муравьев-Виленский? = Былъ ли жестокъ М.Н. Муравьевъ-Виленскій? // Русское Слово : газета. — 1896, 24 сентября. — В. 257.
• Степанов В. Б. Наместники и губернаторы Курского края. 1779-1917 гг. Исторические очерки. — Курск: Издательство МУП «Курская городская типография», 2005. — 244 с. — ISBN 5-8386-0058-6
• Сорокин Р. М. Н. Муравьев в Литве. 1831 г. // Русская старина, 1873. — Т. 8 — № 7. — С. 114—118.
• Польская смута и мероприятия в западном и привислинском краях // Россия под скипетром Романовых. 1613 - 1913 (Сборник). М.: Интербук, 1990. - 240 с.
• Петров К. В. Материалы о графе М. Н. Муравьеве-Виленском в фондах Отдела рукописей РГБ. // редкол. Е. В. Никонорова, И. П. Донскова, Л. Н. Тихонова. Румянцевские чтения : материалы международной конференции (5-7 апреля 2005). — Москва: Пашков Дом, 2005.
• Федосова Э. П. Православие в Северо-Западном крае при графе Муравьеве : 1863–1865 гг. // История народов России в исследованиях и документах. — Москва: Ин-т рос. истории РАН, 2007. — С. 192—218..

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Ильин П. В. Прощённые декабристы, участники Тайных обществ и военных выступлений 1825-1826 гг., освобождёные от наказания декабристы как исследовательская проблема // Освободительное движение в России. : Межвузовский сборник научных трудов. — Саратов, 2003. — В. 20.
2. ↑ Комзолова А.А, Политика самодержавия в Северо-Западном крае во второй половине 1850-х-1870-х годах. М. 2003
3. ↑ ^{1 2 3 4} Склейнис Г. А. М. Н. Муравьёв в «Сибирском» романе Н. Г. Чернышевского «Пролог» и в романе В. В. Крестовского «Две силы» (рус.) // Россия и АТР : научный журнал. — Владивосток: Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН., 2006. — В. 4. — С. 191-196. — ISSN 1026-8804.
4. ↑ ^{1 2 3 4 5 6} Бендин А. Ю. Образ Виленского генерал-губернатора М. Н. Муравьева в современной белорусской историографии (рус.) // Беларусская думка : общественно-политический и научно-популярный журнал Администрации Президента Республики Беларусь. — Минск, 2008, июнь. — С. 42-46. — ISSN 0023-3102..
5. ↑ Замечательные питомцы Московского университета XVIII–XIX веков. Официальный сайт исторического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Проверено 20 декабря 2012.
6. ↑ ^{1 2 3} Петров К. В. Материалы о графе М. Н. Муравьеве-Виленском в фондах Отдела рукописей РГБ. // редкол. Е. В. Никонорова, И. П. Донскова, Л. Н. Тихонова. Румянцевские чтения : материалы международной конференции (5-7 апреля 2005). — Москва: Пашков Дом, 2005.
7. ↑ ^{1 2 3} Лебедев С. В. Муравьев Михаил Николаевич (1.10.1796—28[29.08.1866), граф Виленский, выдающийся военный и государственный деятель, борец за русское дело в Северо-Западном крае (Литве и Белоруссии)] // Большая энциклопедия русского народа : электронный ресурс. — Институт русской цивилизации.
8. ↑ ^{1 2 3} Ананьев С. И М. Н. Муравьев-Виленский: политическая биография. — диссертация на соискание учёной степени канд. ист. наук 07.00.02. — Саратов, 2007. — 250 с.
9. ↑ Решетов Н. Как взыскивал недоимки Курский губернатор Муравьев // Русский Архив. — 1885. — В. 5-6.
10. ↑ Шульц П. А. Остзейский комитет в Петербурге в 1856-57 гг. Из воспоминаний. ГМ, 1915, № 1, с. 124, 145; № 2, с. 146—170.
11. ↑ Долбилов М. Культурная идиома возрождения России как фактор имперской политики в Северо-Западном крае в 1863—1865 годах // Ab Imperio. — 2001. — № 1-2. — С. 230.
12. ↑ Орловский Е. Ф. Граф М. Н. Муравьёв как деятель над укреплением прав русской народности в Гродненской губернии в 1831—1835 и 1863—1865 гг. — Гродно, 1898. — С. 23
13. ↑ ^{1 2} Зайцев В.М. Социально-сословный состав участников восстания 1863 г. (Опыт статистического анализа) / В.М. Зайцев – М.: Наука, 1973. – 264 с.
14. ↑ Миловидов А. И. Архивные материалы Муравьевского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863–1864 гг. в пределах Северо-Западного края. В 2 ч. Ч. 2. Переписка о военных действиях с января 10-го 1863 года по 7-е января 1864 года. Вильна, 1915. – С. 56.
15. ↑ Долбилов М. Полонофобия и политика русификации в Северо-Западном крае империи в 1860-е гг. // Образ Врага. — М.: ОГИ, 2005.
16. ↑ Гигин В. Ф. Оклеветанный но не забытый. (Очерк о М. Н. Муравьёве-Виленском) // Неман: журнал. — 2005.
17. ↑ Сидоров А. А. Польское восстание 1863 года. Исторический очерк. – СПб., 1903. – С. 228.
18. ↑ Мосолов А. Н. Виленские очерки 1863–1864 гг. (Муравьевское время). — СПб., 1898. – С. 27.
19. ↑ Брянцев П. Д. Польский мятеж 1863 г. – Вильна, 1892. – С. 263.
20. ↑ Миловидов, А.И. Освобождение крестьян Северо-Западного края и поземельное устройство их при графе М. Н. Муравьеве / — Вильна: Тип. Св.-духов. братства, 1901.
21. ↑ Рихтер Д.И. Материалы по вопросу о земельном наделе бывших помещичьих крестьян и о сервитутах в Юго- и Северо-Западных губерниях России. / / Вестник финансов, промышленности и торговли:. 1900. № 39. С. 589-591.
22. ↑ Анисимов В.И. Наделы. // Великая реформа 19 февраля 1861-1911. Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. М., 1911. Т. 6. С. 92.
23. ↑ О ВУЗе//Белорусская государственная орденов Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени сельскохозяйственная академия
24. ↑ Белазаровіч, В. А. Гістарыяграфія гісторыі Беларусі: вучэб. дапаможнік. — Гродна: ГрДУ, 2006. — С. 133 [1]
25. ↑ Православная церковь в Северо-Западном крае (с конца XVIII по 1860-е гг.). Проверено 20 декабря 2012.
26. ↑ Носко, М.М. Виленский генерал-губернатор М.Н.Муравьев и православное храмостроительство в Белоруссии (21 июня 2010). Архивировано из первоисточника 24 ноября 2012. Проверено 20 ноября 2012.
27. ↑ Миловидов А.И. Заслуги графа М.Н. Муравьева для православной церкви в Северо-Западном крае. Харьков. 1900.
28. ↑ Герцен А. И. Собрание сочинений в 30 томах, т.19 стр.137
29. ↑ Розанов В. В. Был ли жесток М.Н. Муравьев-Виленский? = Былъ ли жестокъ М.Н. Муравьевъ-Виленскій? // Русское Слово : газета. — 1896, 24 сентября. — В. 257.
30. ↑ Долгоруков П. В. Петербургские очерки, 1860—1867. М., Л., 1934. С. 295
31. ↑ Бендин А. Ю. Граф М. Н. Муравьёв-Виленский и национальное пробуждение белорусского народа в 60-е годы XIX в. Институт теологии имени святых Мефодия и Кирилла Белорусского государственного университета, Минск
32. ↑ Черепица В. Н. История гродненщины XIX—XX столетий в событиях и лицах. Гродно, 2003. С. 25
33. ↑ Герцен А. И. Собрание сочинений в 30 томах т. 18 стр.34
34. ↑ Официальный сайт Литовской республики
35. ↑ Информационный портал фонда «Русский мир»
36. ↑ Ф. Аскидов. «За вашу и нашу свободу!» Хроника борьбы за независимость [Польши]. Родина (журнал) № 12 — 1994, стр. 75
37. ↑ Delfi.lt: Банионис сыграет губернатора Муравьева

Ссылки

• Памяти графа Михаила Николаевича Муравьёва
• Табачник Д. В. Как «вешатели» спасали Россию (рус.) // 2000 : Еженедельник. — 31 мая 2012.

Эта статья выставлена на рецензию. Пожалуйста, выскажите своё мнение о ней на подстранице рецензии.