Красный террор в Ялте

Основная статья: Красный террор в Крыму

Ялтинский мол. Одно из мест проведения казней жертв красного террора

Кра́сный терро́р в Я́лте — красный террор, проводившийся в Ялте в 1917—1921 годах в периоды становления и господства cоветской власти. Историки отдельно выделяют два особо сильных всплеска террора: первый — зимой 1917—1918 годов в первые месяцы после Октябрьской революции, второй — с ноября 1920 по конец 1921 годов, после окончания Гражданской войны на Юге России.

Террор зимы 1917—1918 годов

Ялтинский мол

В ту ночь приснилось мне, что я на дне морском…
Мне был отраден мрак безмолвный;
Бродил я ощупью, и волны,
И солнце, и земля казались дальним сном.
Я глубиной желал упиться
И в сумраке навек забыться,
Чтоб вечность обмануть. Вдруг побелел песок,
И я заметил, негодуя,
Что понемногу вверх иду я,
И понял я тогда, что берег недалёк.
Хотелось мне назад вернуться,
Закрыть глаза и захлебнуться;
На дно покатое хотелось мне упасть
И медленно скользить обратно
В глухую мглу, но непонятно
Меня влекла вперёд неведомая власть.
И вот вода светлее стала,
Поголубела, замерцала…
Остановился я: послышался мне гул;
Он поднимался из-за края
Широкой ямы; замирая,
Я к ней приблизился, и голову нагнул,
И вдруг сорвался… Миг ужасный!
Стоял я пред толпой неясной:
Я видел: двигались в мерцающих лучах
Полу-скелеты, полу-люди,
У них просвечивали груди,
И плоть лохмотьями висела на костях,
То мертвецы по виду были
И все ж ходили, говорили,
И все же тайная в них жизнь еще была.
Они о чем-то совещались,
И то кричали, то шептались:
Гром падающих скал, хруст битого стекла…
Я изумлен был несказанно.
Вдруг вышел из толпы туманной
И подошел ко мне один из мертвецов.
Вопрос я задал боязливый,
Он поклонился молчаливо,
И в этот миг затих шум странных голосов…
«Мы судим…» - он сказал сурово.
«Мы судим…» - повторил он снова,
И подхватили все, суставами звеня:
«Мы многих судим, строго судим,
Мы ничего не позабудем!»
«Но где ж преступники?» - спросил я.
На меня взглянул мертвец и усмехнулся,
Потом к собратьям обернулся
И поднял с трепетом костлявый палец ввысь.
И точно сучья в темной чаще,
Грозой взметенные летящей, -
Все руки черныя и четкия взвились,
И, угрожая, задрожали,
И с резким лязгом вновь упали…
Тогда воскликнул он: «Преступники – вон там,
На берегу страны любимой,
По воле их на дно сошли мы
В кровавом зареве, разлитом по волнам.
Но здесь мы судим, строго судим
И ничего не позабудем…
Итак, друзья, итак, что скажете в ответ,
Как мните вы, виновны?»
И стоглагольный, жуткий, ровный,
В ответ пронесся гул: «Им оправданья нет!»

7-VII-18

Набоков В. В.
«Ялтинский голос», (N 102) 323,
8 сентября н. с. 1918 г.

Установление советской власти в январе 1918 года

В Ялте, как и в других городах Крыма, за исключением «Кронштадта Юга» — Севастополя, к исходу 1917 года номинальная власть принадлежала Совету народных представителей (Краевое правительство). Ему подчинялись сформированные по национальному признаку воинские части из крымских татар — «эскадронцы». Части эскадронцев были присланы в Ялту для сохранения в городе порядка и спокойствия. В канун Рождества в город прибыли севастопольские матросы и просто желающие заняться бандитизмом под прикрытием матросской формы, которая вселяла ужас в обывателя. Начались самочинные обыски и аресты, из тюрьмы были выпущены уголовники. Ситуация в городе стала накаляться. Очевидец происходящего писал^[1]:

…многие из этих эсеров хорошо знакомы всей Ялте как бывшие черносотенцы… которые готовы в любой момент поживиться чужим добром. Вся социология этих масс — очень простая: вырезать буржуев и поделить их имущество. Но сама по себе эта большевистско-черносотенная масса труслива. Все надежды на севастопольских матросов, перед которыми, действительно, дрожат все мирные жители Ялты.

Между бандитами и эскадронцами начались вооружённые стычки. Большевистские агитаторы воспользовались этим, пустив в ход агитацию, сеющую национальную рознь: «татары бьют русских»^[1].

9 (22) января 1918 года года на рейд Ялты подошёл эсминец «Гаждибей» и Ялта на восемь дней превратилась из маленького курортного городка в место кровопролитных и упорных боёв, с применением артиллерии и гидроавиации, по городу с кораблей было выпущено около 700 снарядов. 11 (24) января 1918 года на помощь «Гаджибею» подошли эсминцы «Керчь» и «Фидониси». От артиллерийского обстрела «пострадали лучшие гостиницы…, много частных домов и магазинов. … На улицах форменная война: дерутся на штыках, валяются трупы, течёт кровь. Начался разгром города». В конце-концов матросы взяли Ялту^[2].

Начались аресты и расстрелы. Было расстреляно «множество офицеров». Согласно очевидцу Н. Кришевскому — около восьмидесяти, по материалом Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков — около ста. Были расстреляны даже две сестры милосердия, за то, что перевязывали раненых эскадронцев. Общее число погибших в уличных боях и расправах на улицах достигало двухсот человек. Расстрелы производились прямо на знаменитом Ялтинском молу, трупы казнённых сбрасывали в море^[2]. Очевидец событий князь В. А. Оболенский писал^[3]: «…В Ялте офицерам привязывали тяжести к ногам, и сбрасывали в море, некоторых после расстрела, а некоторых живыми. Когда, после прихода немцев, водолазы принялись за вытаскивание трупов из воды, они на дне моря оказались среди стоявших во весь рост уже разлагавшихся мертвецов…».

Матросы и красногвардейцы могли убить прямо на улице и совершенно случайных прохожих, иногда лишь из-за того, что бы иметь возможность ограбить труп. Отряды матросов и красногвардейцев, посланные в близлежащие городки и посёлки, убивали и в них, так в Алуште и Гурзуфе было расстреляно несколько отставных офицеров. В эти дни трагично могла сложиться судьба будущего вождя белого движения барона П. Н. Врангеля, находящегося в Ялте — к нему в дом с обыском явился отряд матросов. Врангель вспоминал разговор, показавшийся ему примечательным. Один из матросов успокаивал барона: «…мы только с татарами воюем. Матушка Екатерина ещё Крым к России присоединила, а они теперь отлагаются…». Врангель прокомментировал: «Как часто впоследствии вспоминал я эти слова, столь знаменательные в устах представителя „сознательного“ сторонника красного интернационала»^[4].

16 (29) января 1918 года в Ялте окончательно победили сторонники советской власти, местный совет тут же передал всю власть в городе ревкому. После окончания боёв массовые убийства прекратились, но наступила «эра декретного социализма» — начались реквизиция излишков, уплотнение квартир, заселение гостиниц различными лицами по распоряжениям ревкома и совдепа. Ялта была объявлена «социалистической коммуной», но, по воспоминаниям очевидца событий журналиста Аполлона Набатова в ней «господствовал …лозунг … „твоё — моё“ и „его — моё“, благами коммуны пользовались большевики, все же остальные объявлялись „буржуями“»^[5].

Террор после декрета Совнаркома от 21 февраля 1918 года

К концу января 1918 года финансовая жизнь на полуострове пришла в полный упадок. Крымская казна была пуста. Рабочим, морякам флота и служащим было нечем платить заработную плату, не на что закупать продовольствие и прочее. Большевистские ревкомы, которым де-факто принадлежала власть, решили применить «контрибуции» — определённые и громадные суммы, которые в весьма ограниченный срок должны были вносить в пользу советов поименованные ими лица, отдельные социальные группы («буржуи»), целые административные единицы. Ялтинская буржуазия была обложена двадцатью миллионами рублей. Внести такую огромную сумму было физически невозможно. Тогда стали брать заложников, как гарантов исполнения контрибуции, из числа родственников тех, кто должен был её вносить. Невыполнение контрибуций послужило одним из поводов к бессудным расправам, произошедшим по всему Крыму в последней декаде февраля 1918 года.^[6]

Непосредственным толчком к новому витку террора послужил декрет Совета народных комиссаров «Социалистическое отечество в опасности!», от 21 февраля 1918 года в связи с началом германского наступления на разрушенном демобилизацией Русской армии Восточном фронте. Декрет возвращал смертную казнь, отменённую II съездом Советов. Причём правом бессудного расстрела наделялись красногвардейцы. Вот характерные выдержки: «6) В эти батальоны должны быть включены все трудоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся — расстреливать.… 8) Неприятельские агенты, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления». В дополнение к общему декрету, широко растиражированному советской печатью Крыма, Черноморскому Центрофлоту пришла отдельная телеграмма от члена коллегии народного комиссариата по морским делам Ф. Ф. Раскольникова, которая предписывала «искать заговорщиков среди морских офицеров и немедленно задавить эту гидру». Декрет и телеграмма упали на подготовленную почву.^[7]

Бессудные расправы продолжались и позже, вплоть до самого падения советской власти в конце апреля 1918 года, но уже не в массовом количестве. Так, были увезены из города красноармейцами и в безлюдном месте зверски убиты и ограблены торговцы-татары Осман и Мустафа Велиевы.^[8]

Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.

Террор конца 1920—1921 годов

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Оценки количества жертв

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Жертвы

Отец Александр Русаневич, бывший Нижегородский архиепископ^[9].

24 февраля 1918 года полковник Ковалёв увезён матросами на борт миноносца, где застрелен и труп сброшен в море^[10].

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

Палачи

Очевидцы событий основную вину за организацию красного террора в Ялте зимой 1917—1918 гг. возлагали на триумвират Нератов — Игнатенко — Драчук.^[5]

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел. Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.

В культуре

Став местом проведения казней, знаменитый ялтинский мол, по которому когда-то гуляла дама с собачкой, дал название стихотворению В. В. Набокова, бывшего свидетелем бессудных расстрелов. В сентябре 1918 года Набоков опубликовал в газете «Ялтинский голос» стихотворение «Ялтинский мол». С тех пор у современников словосочетание «ялтинский мол» приобрело исключительно нарицательное значение.^[11]

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Зарубины, 2008, с. 274
2. ↑ ^{1 2} Зарубины, 2008, с. 276
3. ↑ Соколов Д. В. Первые волны красного террора в Крыму (декабрь 1917 – март 1918 г.)  (рус.). Великая эпоха (5 сентября 2009). Проверено 18 декабря 2012.
4. ↑ Зарубины, 2008, с. 279, 355
5. ↑ ^{1 2} Зарубины, 2008, с. 355
6. ↑ Зарубины, 2008, с. 284
7. ↑ Зарубины, 2008, с. 286, 317
8. ↑ Зарубины, 2008, с. 341
9. ↑ Зарубины, 2008, с. 299
10. ↑ Зарубины, 2008, с. 289
11. ↑ Зарубины, 2008, с. 315

Литература

• Бобков А. А. Красный террор в Крыму. 1920–1921 годы (рус.) // Отв. ред. А. В. Терещук Белая Россия: опыт исторической ретроспекции. Материалы международной научной конференции в Севастополе. (Библиотека россиеведения. Выпуск 7) : Сборник. — Санкт-Петербург: Посев, 2002. — ISBN 5-85824-140-9.
• Зарубин, А. Г., Зарубин, В. Г. Без победителей. Из истории Гражданской войны в Крыму. — 1-е. — Симферополь: Антиква, 2008. — 728 с. — 800 экз. — ISBN 978-966-2930-47-4

Ссылки

• Соколов Д. В. Первые волны красного террора в Крыму (декабрь 1917 – март 1918 г.)  (рус.). Великая эпоха (5 сентября 2009). Проверено 18 декабря 2012.