Каратыгин, Александр Александрович

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Каратыгин.

Александр Каратыгин
Имя при рождении:	Александр Александрович Каратыгин
Дата рождения:	1914 год(1914)
Гражданство:	СССР
Дата смерти:	1989 год(1989)
Место смерти:	Обнинск, Калужская область, РСФСР, СССР
Супруга:	Галина Фёдоровна Каратыгина
Дети:	Марина Александровна Элатомцева

Алекса́ндр Алекса́ндрович Караты́гин (1914 — 1989, Обнинск, Калужская область, РСФСР, СССР) — начальник технического отдела радиохимического завода № 25 (Объекта «Б») производственного объединения «Маяк», 15 марта 1953 года предотвративший на заводе радиационную аварию. Ценой риска для жизни ликвидировал цепную реакцию плутония-239.

Биография

7 января 1948 года начал работать на радиохимическом заводе № 25 (Объект «Б») ПО «Маяк». Жил в Челябинке-40 в соцгороде (на Течи). С января 1948 года проходил практику в НИИ-9 в Москве и стажировку на «установке № 5» (Опытном радиохимическом заводе). В августе 1948 года был назначен начальником смены учёта готовой продукции радиохимического завода № 25 (Объект «Б»). В 1950—1954 годах был начальником технического отдела завода.

В поставляемом на завод оборудовании было много брака, связанного со спешкой и отсутствием опыта (всё делалось впервые). Особенно много брака было в запорной арматуре. Каратыгин был одним из основных участников пусковых работ в целом и, в частности, состоял в бригаде, принимающей запорную арматуру и дающей разрешение на её монтаж.

Одна из главных проблем технологического процесса, связанных с возможным поведением оборудования, состояла в том, что химические реакции в больших объёмах протекали не так, как на опытной установке в Москве. Главной компетенцией Каратыгина как начальника технического отдела завода был контроль количества полученного на выходе плутония. Эту операцию он не доверял никому, всё без исключения делая сам.

По воспоминаниям Каратыгина, выдача продукции заводом шла неравномерно, и руководство завода стремилось к тому, чтобы всегда иметь резерв плутония на будущий месяц в случае неожиданных обстоятельств и возможного срыва плана. 15 марта 1953 года Каратыгин вручную готовил раствор готовой продукции перед отправкой потребителю. Критическая масса плутония-239 в растворе, как стало известно позже, равна 509 г, но в ёмкости, куда сливал готовый раствор Каратыгин, уже находился приготовленный заранее резерв плутония, и критическая масса превысила 600 г.

Николай Работнов, сын приятельствовавшего с Каратыгиным Семёна Работнова, писал об этом:

Происшествие было связано и с запредельной секретностью, и с дикой штурмовщиной, царившей в те времена. Объём продукции, т. е. массу произведенного за день плутония, из персонала не знал никто. Как не имел никто понятия и о том, что критмасса водного раствора соли плутония всего около пятисот граммов. Но необходимость еженощно докладывать вождю о выполнении плана при неконтролируемых колебаниях производительности привела к естественному в отечественных традициях решению — создать небольшую плутониевую заначку. Каратыгин слил дневную порцию раствора в ёмкость, которую считал пустой. А там была заначка...^[1]

Не учтя опасности изменения геометрии объёма, Каратыгин наклонил бутыль, что привело к возникновению цепной реакции, сопровождавшейся большим потоком нейтронов. Ценой риска для жизни Каратыгин цепную реакцию ликвидировал. Сильнейшее переоблучение при этом привело к ампутации ног и искалеченным пальцам на руках.

Коллега Александра Каратыгина, сотрудница завода № 25 Маргарита Громова, так описывала эту ситуацию в 1999 году:

В 1953 году на нашем заводе произошло чрезвычайное происшествие при сборе очередной порции окончательного продукта в контейнер для подготовки и передачи на завод № 20. По расчёту геометрического объёма вышеуказанной продукции, сделанному А. Каратыгиным, казалось, всё было в порядке, нужное количество плутония соответствовало норме. Но что-то вызвало сомнения Александра Александровича, то ли количество плутония в растворе, то опасения перебора критической массы, которая могла привести к цепной реакции. Каратыгин утром приехал на работу и, проверив ещё раз расчёт, пришёл к выводу, что надо срочно изменить геометрический объём продукта путём разделения на две ёмкости. Самолично, никому не доверив по многим соображениям этот процесс, Александр Александрович стал производить перелив. В процессе перелива жидкость попала ему на ноги и на руки, кроме того, возникла цепная реакция, прерванная его героическими усилиями.^[2]

О лечении Каратыгина Николай Работнов рассказывал:

Борьба за жизнь Александра Александровича была долгой и драматичной. Местные врачи быстро поставили вопрос об ампутации одной ноги. Из Москвы прилетел для консультации крупнейший специалист по ожогам — увы, не радиационным — и только что не поднял местных медиков насмех: «Вы не видели танковых ожогов!» Ампутацию отменили, больного в личном салон-вагоне Музрукова отвезли в Москву. Но в конце концов от обеих ног у него не осталось ни сантиметра, сильно пострадала кожа на руках и глаза. Но он оправился и в этом состоянии прожил еще тридцать пять лет — до семидесяти пяти! <...>
А случай с Каратыгиным был особый. Он получил огромную дозу, и излечение стало медицинским чудом. По словам мамы, по результатам его многолетнего лечения было защищено минимум пять кандидатских диссертаций — отдельно по коже, по кроветворной системе, по желудочно-кишечному тракту и т. д. Но мне кажется, что в его выздоровлении большую роль сыграли воля, характер и мужество самого больного.^[1]

Маргарита Громова оставила воспоминания о незаурядных человеческих качествах Каратыгина:

Был он приятным, общительным человеком. Очень внимательно относился к своим коллегам и подчинённым. Каратыгин хорошо знал персонал завода и давал характеристики по поводу квалификации каждого ответственного работника главному инженеру. Кроме того, он был нашим человеком в аппарате дирекции завода и помогал при случае всем нам, потому что он любил людей.^[2]

В 1964 году переехал в город Обнинск Калужской области, где работал в отделе научно-технической информации (ОНТИ) Физико-энергетического института на дому почти до последних дней. Дом Каратыгиных в Обнинске стал своего рода центром встреч бывших «маяковцев» (сотрудников ПО «Маяк»), многим из которых Каратыгин помог перебраться из разных мест СССР в Обнинск.

Об обнинском периоде Каратыгина Николай Работнов писал:

В последующие годы, уже в Обнинске, я хорошо знал Александра Александровича. Это был удивительно жизнерадостный, весёлый и энергичный человек. Он водил машину, выучил языки, много переводил и реферировал для нашего ОНТИ на дому. В шестидесятые годы была одна журналистская попытка рассказать о его судьбе, но в условиях того времени сделать это было трудно.^[1]

Семья

• Жена — Галина Фёдоровна Каратыгина.
• Дочь — Марина Александровна Элатомцева (урождённая Каратыгина).^[3]

Память

27 августа 1999 года в рамках празднования 50-летия испытания первого ядерного оружия в СССР на доме 9а по улице Пирогова в Обнинске, где жил Александр Каратыгин, была установлена мемориальная доска.

Библиография

• Полухин Г. А. Атомный первенец России: Исторические очерки: В 2 ч. — Озёрск: Изд-во ПО «Маяк», 1998.
• Раков Э. Г., Громов О. Б. Профессор Громов: время, дело, жизнь. — Самара: Самарское отд. Литературного фонда России, 2004.
• Сороковка // Знамя. — 2000. — № 7.
• Эпатова Н. М. Люди ФЭИ. Каратыгин Александр Александрович // Обнинский краеведческий сборник: Материалы историко-краеведческой конференции «Город и регион: проблемы археологии, истории и культуры», посвящённой 45-летию Музея истории города Обнинска / Музей истории города Обнинска. — Обнинск: [Б. и.], 2011. — С. 86–93.

Примечания

1. ↑ ^{1 2 3} Сороковка // Знамя. — 2000. — № 7.
2. ↑ ^{1 2} Эпатова Н. М. Люди ФЭИ. Каратыгин Александр Александрович // Обнинский краеведческий сборник: Материалы историко-краеведческой конференции «Город и регион: проблемы археологии, истории и культуры», посвящённой 45-летию Музея истории города Обнинска / Музей истории города Обнинска. – Обнинск: [Б. и.], 2011. – С. 86–93.
3. ↑ Емелина Инна. Правопреемники отходов // Вы и мы. — 18 мая 2012 года.

Связать^?